«Любой космический эксперимент — рискованное мероприятие»

Заместитель директора Института медико-биологических проблем РАН Владимир Сычев о ситуации с исследовательским спутником «Фотон-М»

Научно-исследовательский спутник «Фотон-М», запущенный с Байконура 19 июля, на прошлой неделе потерял связь с Землей. Однако сегодня появилась информация, что контроль за спутником с Земли восстановлен в полном объеме. Насколько происходящее критично для научных экспериментов, совершаемых на «Фотоне», корреспонденту «Известий» Ивану Чеберко рассказал заместитель директора Института медико-биологических проблем РАН Владимир Сычев, курирующий биологическую программу исследований на спутнике.

— Владимир Николаевич, после сообщения о том, что спутник «Фотон-М» потерял управляемость, все стали спрашивать — что случится с животными, находящимися на борту? У них есть шанс?

— Судьба животных зависит от исправности космического аппарата. Если «Фотон-М», как и планировалось, пролетает 60 суток и приземлится, с животными все будет хорошо. А если он будет летать полтора года, пока сам не упадет, животные погибнут. Все зависит от того, как будут решены возникшие проблемы, я сейчас предугадать этого не могу.

— Информацию о состоянии животных вы получаете?

— Да, телеметрия приходит. Пока все хорошо, животные в порядке, как и все биологические объекты на борту «Фотона». Электропитание подается, и наши установки с животными и биообразцами работают, они автономны. Мы видим состояние среды на спутнике, повторяем ее здесь у себя в лаборатории, чтобы иметь возможность наблюдать за животными, находящимися в тех же условиях, в каких они находятся на борту. Понятно, что мы не можем воссоздать на Земле условия невесомости и космической радиации, а в остальном в точности имитируем ситуацию.

— Пока «Фотон-М» находится на нерасчетной орбите, а значит, условия экспериментов несколько отличаются от тех, на которые вы изначально рассчитывали. Эта разница существенна?

— Высота орбиты влияет на условия, в которых находится живой организм. Например, высота орбиты спутника «Бион-М» была 575 км. На этой высоте уровень радиации в шесть раз выше, чем на орбите МКС, высота которой примерно 400 км. Поэтому да, воздействие на живые организмы на разных орбитах может сильно отличаться. Но в данном случае это не критично: мы используем для экспериментов те условия, которые есть. Каждый полет уникален.

— Если «Фотон-М» так и не «оживет», а спутник не приземлится так, как запланировано, в этом случае ученые смогут извлечь какую-либо пользу от проведенных экспериментов?

— Тогда основной объем информации, конечно, будет потерян. Там большое количество экспериментов с микроорганизмами, а понять, насколько успешно прошли опыты в биокультиваторе, можно только после того, как его откроешь. Эксперимент с дрозофилой мы потеряем полностью, потому что нам нужны животные, а не только телеметрия. То же самое с гекконами: мы увидим, как отработала система, как ведут себя животные в схожих условиях на Земле, но информации по воздействию на организм космоса мы не получим. Поэтому очень хочется, чтобы спутник вернулся.

— В результате чего в прошлом году произошли отказы оборудования на спутнике «Бион-М», на борту которого также находились подопытные животные?

— Из-за брака комплектующих. Основную часть экспериментов на «Бионе» удалось завершить успешно, аппарат вернулся. Но два блока там действительно вышли из строя. В практике космических исследований такое случается. Вспомните, как часто космонавты чинят что-то на МКС. На автоматических аппаратах чинить технику некому, там если какая-то мелочь из строя вышла и из-за нее не работает вся система, то все, уже ничего не поделаешь. Уверен, что «Фотон-М» подвела какая-нибудь ерунда, незначительная деталь. Но там некому ее заменить на новую. К отказам всегда надо быть готовыми. Любой космический эксперимент — рискованное мероприятие. Особенно когда речь идет о биологических экспериментах. Животным иногда на Земле тяжело создать все необходимые условия для нормального существования. Потому что они остро реагируют на несоответствие условий содержания. Тем более трудно обеспечить им комфорт в космосе. Безусловно, разные животные реагируют на космос по-разному. Если брать опыт «Биона-М», то гекконы прекрасно себя чувствовали в полете и по возвращении. Мы у них не отметили никаких изменений. А вот у мышей обнаружены изменения, указывающие на очень серьезное воздействие невесомости на их организмы.

— В проекте новой Федеральной космической программы (ФКП) на 2016–2025 годы предусмотрены исследования с помощью спутников типа «Бион» и «Фотон»?

— В проекте биологические аппараты прописаны. Надеюсь, они попадут и в итоговый вариант ФКП. Если так и будет, то, надеюсь, второй «Бион» полетит в 2019 году. «Фотон» сейчас на орбите последний, по-моему. В проекте новой программы я «Фотонов» не видел. Может быть, в случае неудачи этого «Фотона» решат повторить проект. Но это вопросы к Роскосмосу.

— Ученые сами вправе ставить вопрос о содержании ФКП?

— Вправе, но мы как ставим вопросы — так и получаем ответы. В том числе отрицательные. Мы ставили вопрос, чтобы финансирование второго «Биона» сохранялось в полном объеме в рамках действующей ФКП (на 2006–2015 годы. — «Известия»), как и было запланировано. Но нам отказали. Что делать, будем обращаться дальше.