"Пираньи" плывут на запах нефти

"Малахит" создает уникальные малые подводные лодки

В России есть два крупных бюро, которые проектируют атомные подводные лодки (АПЛ). Оба хорошо себя зарекомендовали, разработав сотню проектов различных АПЛ. Однако проекты ОАО «Санкт-Петербургское морское бюро машиностроения «Малахит» (ОАО «СПМБМ «Малахит») выделяются своим новаторским стилем, особой эстетикой, высоким уровнем автоматизации. О том, чем живет и над чем будет работать «Малахит», заместителю ответственного редактора «НВО» рассказал генеральный директор ОАО «СПМБМ «Малахит» Владимир Дорофеев.

– Владимир Юрьевич, чем гордится конструкторское бюро «Малахит»?

– «Малахит» – известная проектная организация. Она была организована в 1948 году для внедрения энергонезависимых двигательных установок (ДУ). Здесь создавали подводные лодки (ПЛ) с двумя типами таких ДУ: лодки с турбиной Вальтера, работавшей на перекиси водорода, и с дизелем замкнутого цикла, использующие запас кислорода. Эти разработки продолжаются и сейчас. У нас есть проектные наработки по созданию дизеля и газовой турбины, работающие по замкнутому циклу. Созданием воздухонезависимой ДУ мы занимаемся в инициативном порядке. Есть кооперация, которая участвует в ее создании. Но главной номенклатурой являются атомные подводные лодки.

В стенах нашего проектного бюро была создана первая АПЛ, другие многоцелевые и ракетные ПЛ, глубоководные технические средства и средства освоения Мирового океана.

Наше конструкторское бюро всегда крепко стояло на ногах, смотрело вперед и проектировало корабли, которые были инновационными для своего времени. Среди них – титановые АПЛ, самая скоростная АПЛ проекта 661 «Анчар», известная как «Золотая рыбка», которая на испытаниях поставила мировой рекорд скорости движения под водой – 44,7 узла (82,695 км/ч), научно-исследовательские ПЛ, глубоководный аппарат «Русь» с глубиной погружения 6 км, высокоавтоматизированные противолодочные АПЛ проекта 705 «Лира», в которых были реакторы с жидкометаллическим теплоносителем. Эти лодки немногим уступали в скорости «Золотой рыбке». Высокая скорость позволяла им отрываться даже от противолодочных торпед. На циркуляцию с разворотом на 180 градусов им требовалось всего 42 секунды, а на разгон до полного хода – около 1 минуты. За более чем 20 лет службы не погиб ни один подводник. Все эти ПЛ не канули в Лету, наиболее прогрессивные элементы их конструктивного облика были внедрены в АПЛ третьего и четвертого поколений. В конце прошлого года состоялась торжественная церемония подписания приемного акта АПЛ четвертого поколения «Северодвинск» проекта 885 «Ясень». В этом году на ней будет поднят Андреевский флаг.

– «Северодвинск» строился более 20 лет, что в нем изменилось за это время?

– История этой АПЛ непростая. Естественно, что за время строительства те комплексы радиоэлектронного вооружения, которые изначально закладывались в проект, устарели морально и физически. Поэтому спущенная на воду АПЛ с точки зрения радиоэлектронного вооружения – не тот «Северодвинск», который был заложен на «Севмаше». Сегодня на АПЛ установлены новейшие комплексы, спроектированные и созданные в последние годы нашими предприятиями. Их ТТХ полностью соответствуют современным требованиям ВМФ. Необходимо отметить, что это универсальная АПЛ – носитель большой номенклатуры торпедного и ракетного оружия. Впервые в ВМФ она может осуществлять функцию стратегического неядерного сдерживания за счет использования крылатых ракет «Калибр» (по классификации НАТО, SS-N-27 Sizzler – в переводе с английского «Испепелитель»), которые обладают большой дальностью полета и относятся к классу высокоточного оружия. С этой же ПЛ могут применяться противокорабельные ракеты, дальноходные торпеды. Нами была решена серьезная инженерная задача универсализации ПЛ. Ее предназначение можно теперь менять в зависимости от погруженного боеприпаса.

– На выставке вооружений в Астане в мае этого года я увидел макет малой подводной лодки нового проекта «Пиранья-Т». Чем она отличается от своей предшественницы проекта 865 «Пиранья»?

– На выставке мы представили две малые дизель-электрические ПЛ: «Пиранью» и «Пиранью-Т». «Пираньи» были построены на «Адмиралтейских верфях» и эксплуатировались в составе ВМФ. «Пиранья-Т» мало отличается по габаритам, но значительно улучшены ее ТТХ. При сохранении габаритов увеличены: водоизмещение – до 500 т, дальность плавания – до 2 тыс. миль, мощность гребного электродвигателя – до 250 кВт, соответственно в два раза увеличена полная скорость – до 12 узлов. Автономность составляет 20 суток.

Лодка предназначена для действий в прибрежных водах и в районах с малыми глубинами, как, например, в Каспийском море. Мы предлагаем потенциальным заказчикам семейство подводных лодок, в которых используются унифицированные оборудование и комплексы радиоэлектронного вооружения, начиная с «Пираньи» водоизмещением порядка 250–300 т, так и ПЛ большего водоизмещения – до 1 тыс. т.

Основные задачи «Пираньи-Т» – это охрана прибрежного района, вскрытие подводной обстановки, борьба с террористическими угрозами, постановка минных заграждений, а также высадка групп специального назначения (до шести боевых пловцов). «Пиранья-Т» вооружена четырьмя торпедными аппаратами. В составе боекомплекта могут быть две ракеты или торпеды калибра 533 мм, восемь торпед калибра 400 мм и четыре мины. Это вооружение позволяет эффективно действовать в районах, где большое значение придается скрытности ПЛ не только по акустическому, но и электромагнитным полям. Экипаж – от трех до пяти человек.

«Пиранья» оснащена специальной шлюзовой камерой. Скрытный выход боевых пловцов осуществляется при постановке лодки на подводный якорь методом шлюзования. Боевые пловцы забирают из внешних контейнеров оружие и специальную аппаратуру и приступают к выполнению поставленной задачи. Возвращение на лодку осуществляется также методом шлюзования.

– Кого вы видите в качестве потенциальных покупателей «Пираньи-Т»?

– «Пиранью-Т» можно позиционировать в первую очередь как относительно дешевую ПЛ. Ее потенциальными покупателями могут рассматриваться страны, обладающие месторождениями углеводородов на шельфе, которые нуждаются в охране и защите. Это разнообразная группа стран, в том числе и Казахстан. Мы выставляли свой проект и на Международном военно-морском салоне в Санкт-Петербурге. Он вызвал определенный интерес со стороны представителей ВМС ряда стран.

– Как вы оцениваете перспективы развития подводного судостроения?

– Объективно, наверное, следует рассматривать вариант развития подводных лодок не столько в таких традиционных понятиях, как скорость хода, глубина погружения, численность экипажа, а с точки зрения придания ей совершенно других боевых качеств, а именно: интеграция ПЛ в единое информационное пространство Министерства обороны и возможность скоординированного применения подводных лодок с надводными кораблями, летательными, космическими аппаратами. При этом ПЛ не должна потерять свое основное качество – скрытность. Внедрение ПЛ в единое информационное пространство при сохранении ее скрытности представляет сейчас существенную научно-техническую проблему.

– Что делается для повышения скрытности ваших лодок?

– Скрытность – понятие комплексное. Оно включает в себя скрытность по первичным и по вторичным полям. По первичным полям – акустическая скрытность. То есть речь идет о тех шумах, которые ПЛ сама излучает. Мы предъявляем повышенные требования к комплектующим, которые должны соответствовать более строгим нормам шумности. К этому же относится поиск новых типов движительного комплекса.

Большое значение приобретает скрытность и по вторичным полям, которые появляются после гидроакустического облучения ПЛ. Эта проблема решается путем персонального подбора архитектурно-конструктивного типа и применением специальных покрытий корпуса, которое существенно ослабляет величину отраженного сигнала. Чем частота облучения ниже, тем толщина покрытия должна быть больше. Это связано только с длиной волны, на которую это покрытие рассчитано.

– Какие электронные средства противодействия гидроакустическому облучению есть на ваших лодках?

– Никак не комментируя факт наличия или отсутствия у нас таких средств, обратимся к зарубежному опыту. По данным открытой печати можно четко проследить тенденцию в США и Великобритании в разработке таких средств, которые позволяют искажать акустическое поле корабля в целях его защиты от средств обнаружения. Я думаю, что у нас в стране работы идут в том же направлении.

– Несколько десятков лет назад такая аппаратура уже была испытана. Но в то время ее внедрению помешала отсталость в развитии микроэлектроники, поэтому подводники усомнились в ее надежности. За последние 20 лет удалось переубедить военных моряков?

– У вас не должно быть серьезных опасений, что все это время развитие нашей научно-технической мысли стояло на месте, в том числе и в области повышения скрытности ПЛ. Созданы средства пассивного и активного радиоэлектронного противодействия. Но у этой медали есть обратная сторона – радиоэлектронной совместимости этих средств. Это серьезная проблема, которая только нарастает по мере увеличения средств радиоэлектронного противодействия и воздействия.

– Какие проблемы в подводном судостроении необходимо решать в приоритетном порядке?

– Проблемы нашего конструкторского бюро связаны не только и не столько с уникальным положением, какое занимает бюро в области подводного судостроения, сколько с проблемами в сфере промышленности. Современная ПЛ – это плод труда сотен предприятий. Зачастую эффективность корабля, его технические характеристики зависят не только от проектного бюро, но и от качества изготовления комплектующего оборудования. Может быть, само по себе оно и не определяет основные ТТХ корабля, но оно играет важную роль, и корабль не может выйти без него в море. Это могут быть совершенно обыденные окружающие нас вещи, о которых мало кто задумывается, как, например, выключатели. Но даже без такой мелочи корабль становится мертвым.

Другая проблема – это подготовка инженеров-кораблестроителей для проектного бюро. Уровень их подготовки не позволяет им, сойдя со студенческой скамьи, сразу полноценно участвовать в процессе такого сложного изделия, как атомная многоцелевая подводная лодка. Но вместе с тем мы четко понимаем проблемы в системе образования, налаживаем взаимодействие с высшими учебными заведениями путем создания базовых кафедр. Часть наших сотрудников преподает в вузах. Это надо для того, чтобы облегчить молодым людям переход от студенческой скамьи на инженерное рабочее место, скорейшей их адаптации на производстве и обеспечении преемственности научно-технических кадров без ущерба для производственного цикла создания корабля.

– Какое место в жизненном цикле вооружение отводится конструкторам?

– Сегодня нет классического разделения труда между проектным бюро, заводом-изготовителем и ремонтным предприятием. Министерство обороны заинтересовано в том, чтобы проектантом осуществлялось сопровождение корабля на всех этапах его жизненного цикла. При этом промышленность должна участвовать в анализе эксплуатации корабля, в пополнении ЗИПа, сервисном обслуживании. В этом контексте роль проектного бюро, мне кажется, должна быть пересмотрена. Проектная организация должна отвечать за корабль на всем протяжении его эксплуатации до момента утилизации.

– Это удается сделать?

– Сейчас такая задача поставлена. Минобороны требует ее решения. Мы со своей стороны делаем конкретные шаги, в частности создаем систему логистической поддержки корабля, реализуя автоматизированную систему поддержки эксплуатации корабля в условиях морского похода и стоянки в базе. Эта задача не столь феерична и показательна, как пуски ракет, но с точки зрения эффективности эксплуатации, увеличения времени плавания она безусловно актуальна и будет выполнена.

– В последнее время прибавилось работы у конструкторов?

– Были подписаны контракты на создание двух группировок – многоцелевых АПЛ и стратегических АПЛ. Сейчас контракты в исполнении, корабли – на стапелях. В этом году будет заложена еще одна АПЛ проекта 885М. Будут, конечно, и новые проекты кораблей. Но у нас основная задача применительно к дизель-электрическим подводным лодкам малого водоизмещения – это доведение проектных и выставочных работ до стадии строительства и дальнейшей эксплуатации.

Что касается ПЛ с ядерными установками – это наша основная номенклатура, мы осуществляем перспективные работы по созданию кораблей, которые придут на замену «Ясеню». Пока еще рано говорить о конкретных технических характеристиках, но они безусловно будут сочетать в себе как эволюционный путь развития подводного судостроения, сохраняя в себе лучшие технические решения, заложенные в корабли четвертого поколения. Будут и некие революционные решения, которые позволят говорить о создании корабля пятого поколения, который будет интегрирован в единое информационно-боевое пространство Министерства обороны.

– Роботизированные лодки-автоматы, на которых не будет людей, вы уже проектируете или это проекты будущего?

– О существовании лодок-автоматов мне ничего не известно. На самом деле есть необитаемые подводные аппараты, их водоизмещение ограничено единицами тонн. По эффективности они не идут в сравнение с боевой подводной лодкой водоизмещением несколько тысяч тонн. Сегодня мы видим феерическое развитие беспилотных летательных аппаратов и при этом любим говорить о том, что мы отстали от Запада. Но как мы можем отстать, если первые беспилотные летательные аппараты, входившие в состав боевых разведывательных комплексов, были созданы в Советском Союзе. Это аппараты «Стриж», «Пчела» и др. Они не попали в массовое производство, но созданы-то были. То же относится и подводной технике. У нас существуют образцы подводных роботизированных технических средств. Они не запущены в массовое производство, но они были и есть. Концепция будущего подводного флота предусматривает сочетание обитаемых подводных средств и необитаемых, которые будут дополнять друг друга в целях повышения эффективности действий боевой системы в целом. В конце концов необитаемые средства – не самоцель, их главные задачи – это поиск и уничтожение подводных лодок, надводных кораблей, охрана своих морских районов. Функционально они будут дополнять обитаемые подводные лодки в выполнении этих задач.

– «Малахит» разрабатывает аппараты для охраны нефтедобывающих платформ на российском шельфе в Северном Ледовитом океане?

– В том числе занимаемся и такими средствами.